Провокатор, художник, гений – как Ларс фон Триер снимает свои фильмы
Режиссёр-манипулятор
Для Ларса фон Триера кино — это не способ убежать от действительности. Датский режиссёр ещё в начале своей карьеры заявил, что современные фильмы создают комфортный для человека мир, дающий зрителю успокоение и ощущение надёжности. Кино Триера приводит к противоположному эффекту – оно показывает то, что принято скрывать, выводя зрителя из зоны комфорта. Уже на уровне сюжета режиссёр ломает зрительские ожидания, предъявляя зрителю неожиданный, а порой недопустимый финал, которого он не мог предвидеть. Датский автор шокирует, погружая зрителя одновременно в состояние счастья, возмущения и тревоги, манипулируя как мыслями, так и его чувствами. Почти в каждом своем фильме Триер поднимает недопустимые в политкорректном обществе темы. Высокомерие человеческой натуры, лицемерное восприятие людей с ограниченными возможностями, идея о самовольном отказе человека от свободы, лживая религиозность — всё это обнажает те проблемы и ужасы жизни, на которое наше общество часто закрывает глаза. Зритель же принимает (или не принимает) правила игры, порой попирая собственные законы морали и разрушая понятия правильного и не правильного. Так мы оправдываем терпящую издевательства Грейс в финале «Догвилля», когда она собственноручно карает неугодных. Или маньяка Джека, к которому некоторые зрители проявляют симпатию, не желая его наказания в конце фильма. Триер провоцирует людей, заставляя их быть не такими хорошими и приятными, какими бы им хотелось быть. Этим режиссёр и выбивает нас из зоны комфорта, в чём, пожалуй, нуждается каждый человек, ведь только так учимся смотреть на привычный мир иначе, переосмысливая жизнь и её правила.
«Разделяй и властвуй»
Триер – один из тех режиссеров, которые хотят контролировать все на съемочной площадке. Его фильмы должны строиться по определённой схеме, которую он изобретает прежде всего для себя. Как говорит сам режиссер: «Не могу жить, не придумав себе правила». Отсюда возникает редкая для современного киноавтора жесткая структурность картин. Так почти все сюжеты датского режиссера делятся на главы: в «Антихристе» Триер вводит пролог, четыре главы и эпилог, «Меланхолия» разделена на две большие части про каждую из сестер, а в «Догвилле» целых девять глав и пролог, что делает почти трехчасовую картину ближе к литературе, нежели чем к кино. Иногда задачу дробления на части режиссер доверяет своему любимому приему – закадровому голосу. Он рассказывает зрителю, что происходит, тем самым также структурируя историю. Это делает фильм с одной стороны отдаленным от реальной жизни, отстраняя от него зрителя. С другой – именно деление на главы помогает лучше понять каждый эпизод фильма и сделать из него свои выводы.
Однако делением внутри фильма Триер не ограничивается – его картины объединяются еще и в трилогии, или намеренно созданные автором, или собранные уже его зрителями. Так «Рассекая волны», «Идиоты» и «Танцующая в темноте» образуют трилогию «Золотых сердец». Название, вдохновленное детской сказкой с таким же заголовком, характеризует главных героинь картин: чувственные, в чем-то наивные, но одновременно готовые на любые жертвы женщины с золотыми сердцами. «Догвилль» и «Мандерлей» же наоборот сознательно создавались, как части неоконченной трилогии об Америке, которая должна была называться «U.S.A.», в которой, кстати, сам Триер никогда не был. Последняя работа, предполагающая название «Васингтон» («Wasington»), так и не была снята (хотя, как говорит сам режиссер – еще не поздно ее сделать). Одна из самых неоднозначных и шокирующих трилогий – это «Антихрист», «Меланхолия» и «Нимфоманка». Она условно носит название «трилогии депрессии» – состояние, которое объединяет всех героев фильма. Такая любовь к трилогиям вызвана не только тягой к структурированию, но и желанием придать фильмам некоторую мифологичность или даже сказочность, чему отлично способствует волшебное число три.
Такой разный Триер
Говорят, что многие режиссеры всю жизнь снимают один и тот же фильм, однако про Ларса фон Триера такое сказать точно нельзя. За свою фильмографию он работал почти со всеми киножанрами: мюзикл «Танцующая в темноте», драма, смешанная с ужасами «Антихрист», своеобразный триллер «Элемент преступления», комедия «Самый главный босс» и так далее. Однако его фильмы не разворачиваются по установленным канонам. Каждый раз Триер вносит что-то нехарактерное для выбранного направления. Неожиданный сюжетный поворот, новая манера съемки, поведение героев – так или иначе, режиссер нарушает установленные правила, ставя свое кино вне рамок общепринятых жанров. Кроме того, в разные периоды жизни датского режиссера, зритель увидит совершенно разные картины. Если в первых трех фильмах, объединенных трилогией «Европа» («Элемент преступления», «Эпидемия», «Европа») Триер показывает себя как искусный визуальный мастер (использует необычные ракурсы, сложные композиции, черно-белую цветовую гамму), то следующие фильмы о «Золотых сердцах» выглядят так,
будто их снял уже другой режиссер, предпочитающий более глубокие и эмоциональные сюжеты. А уже упомянутая третья «депрессивная трилогия» с первых же кадров представляет собой мрачную картину, рожденную Триером в период собственной депрессии и лечения от нее в клинике. В итоге все выливается в фильм «Дом, который построил Джек», вобравший в себя разные черты своих предшественников и одновременно не похожий на них. Так что датского режиссера невозможно судить по одному или даже по двум фильмам – все они разные и уникальные, даже если каждая из картин раскрывает человеческую природу. Поэтому любой зритель, особенно любящий нестандартное кино, сможет найти у Ларса фон Триера тот самый фильм, который западет ему в душу.
Театральность жизни
Датский режиссер никогда не стремится к доскональному изображению реальности. Даже если некоторые фильмы Триера напоминают документальные, то это не более, чем авторский прием, использованный для раскрытия истории. Поэтому одна из важных характеристик его творчества – это условность. Мир автора по сути не имеет четкой привязки к месту. Даже если изображение показывает нам Америку, как в трилогии «U.S.A.» или предположительную Англию, как в «Нимфоманке», это не прикрепляет сюжет к конкретной стране, ведь проблемы героев глобальны. Пика такой условности Триер достиг в картинах «Догвилль» и «Мандерлей». В них режиссер почти отказался от декораций, обозначив выдуманный город Догвилль мелом на полу, что сделало картинку похожей на эпический театр Бертольта Брехта, разрушившего в ХХ веке границу между зрителем и актерами. В «Догвилле» Триера нам нужно самостоятельно домысливать стены и двери домов, окружающие город деревья и даже лающую, но невидимую собаку Моисея. Эту условность порой приобретают и сами персонажи. В «Антихристе» героев зовут просто «Он» и «Она». Зрителю не важны их имена – главное, что на экране женщина и мужчина, между которыми и разворачивается драма. Часто его герои разрушают четвертую стену, как, например, Бесс из фильма «Рассекая волны». Она несколько раз на протяжении фильма смотрит прямо в камеру, пронизывая нас своим взглядом. Через эти приемы Триер доказывает зрителю, что главное – это не то, насколько достоверно выглядит окружающая
жизнь и как много в ней деталей. Все это становится не важным, когда в центре внимания человек и его взаимоотношения с другими людьми. И за такой историей мы следим даже с большим интересом, а главное – с большей эмоциональной отдачей, чем при просмотре обычной, отображенной на экране действительности.
Искусство в каждом кадре
Несмотря на то, что Ларс фон Триер не закончил среднюю школу, его образованность и осведомлённость всеми сторонами искусства нельзя переоценить. Родители Ларса – сторонники свободного воспитания – с детства приучили его к самостоятельности и ответственности, в том числе и за получение знаний. Оценить, насколько серьезно к этому подошел юный Триер, сейчас позволяют его фильмы, наполненные самыми разными объектами искусства. В первую очередь, это, конечно, кино: кумирами фон Триера являются такие мэтры, как Бергман, Тарковский, Кубрик и Дрейер, к которым он обращается в своих сюжетах. Так кадры подобные «Зеркалу» можно увидеть в «Антихристе», который, кстати, заканчивается посвящением Андрею Тарковскому. Подобным образом он отсылает любителей кино и к «Иванову детству», беря за основу сцены из советского фильма. Однако Триер цитирует не только объекты кино. Картины, музыка и даже театральные представления – все это находит отражение в его творчестве. В том же «Антихристе» мелькают образы, вдохновленные работами любимого художника Триера – Эдварда Мунка. Отдельные кадры режиссер берет напрямую из изобразительного искусства, как, например, эпизод с плывущей по реке героиней Кирстен Данст – идея, взятая у английского живописца Джона Эверетта Милле и его картины «Офелия». В «Нимфоманке» и «Доме, который построил Джек» Триер позволяет себе длинные отступления, рассказывающие об отдельных картинах, библейских историях или даже рыбалке. Все они являются не просто данью уважения к великим предшественникам, но и помогают через метафоры и символы лучше раскрыть сюжет и его идеи. Кроме того, такой точный подбор визуальных цитат, отсылок и омажей, которые порой понятны только опытному киноведу, делают фильмы датского режиссера настоящим произведением искусства, выводя их из рамок кинематографа. И как бы часто Триер не называл себя самым лучшим режиссером на Земле, в современном мире – он не просто создатель фильмов, а настоящий художник.
Погрузиться в этот неоднозначный, уникальный и интересный мир датского режиссера Ларса фон Триера можно каждому смелому желающему в кинотеатрах с 25 февраля.
25.02.2021 ⋅ kudago.ru
Для добавления сообщения необходимо зарегистрироваться